по страницам зарубежной и русской классики

Звучит романс «Любовь-страна...» (слова Э. Рязанова).

1-й чтец (читает стихотворение
А. К. Толстого «Средь шумного бала...»)'.
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
И смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю-
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!

Звучит романс «А напоследок я скажу...» (слова Б. Ахмадулиной).

А. Фета «Сияла ночь...»)'.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!


Инсценировка «Ромео и Джульетта»

(по мотивам трагедии В. Шекспира, перевод Б. Пастернака)

Сцена I

Автор:

Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни,
И гибель их у гробовых дверей
Кладет конец непримиримой розни.
Их жизнь, любовь и смерть и, сверх того,
Мир их родителей на их могиле
На два часа составят существо

Разыгрываемой пред вами были.
Помилостивей к слабостям пера —
Их сгладить постарается игра.

Былая страсть лежит на смертном ложе, .

И новая на смейу ей пришла.

И бывшая Ромео всех дороже

Перед Джульеттой больше не мила.

Хотя любовь их все непобедимей,

Они пока еще разделены.

Исконная вражда семей меж ними

Разрыла пропасть страшной глубины.

В ее семье Монтекки ненавидят,

В глазах родни Ромео не жених.

Когда и где она его увидит

И как спасет от ненависти их?

Но страсть их учит побеждать страданье

И им находит способ для свиданья.

Балкон дома Джульетты. Ромео стоит под балконом. Джульетта появляется на балконе, не замечает Ромео.

Джульетта:
О горе мне!
Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!
Отринь отца да имя измени,
А если нет, меня женою сделай,
Чтоб Капулетти больше мне не быть.

Ромео:

Прислушиваться дальше или ответить?

Джульетта:

Лишь это имя мне желает зла.
Ты б был собой, не будучи Монтекки.
Что есть Монтекки? Разве так зовут
Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?
Неужто больше нет других имен?
Что значит имя? Роза пахнет розой,

Ромео:

О, по рукам! Теперь я твой избранник!
Я новое крещение приму,
Чтоб только называться по-другому.

Джульетта:
Кто это проникает в темноте
В мои мечты заветные?

Ромео:

Не смею назвать себя по имени.
Оно благодаря тебе мне ненавистно.
Когда б оно попалось мне в письме,
Я б разорвал бумагу с ним в клочья.

Джульетта:

Десятка слов не сказано у нас,
А как уже знаком мне этот голос!
Ты не Ромео? Не Монтекки ты?

Ромео:
Ни тот, ни этот: имена запретны.

Джульетта:

Как ты сюда пробрался? Для чего?
Ограда высока и неприступна.
Тебе здесь неминуемая смерть,
Когда б тебя нашли мои родные.

Ромео:

Меня перенесла сюда любовь,
Ее не останавливают стены.

Ромео:

Мой друг, клянусь сияющей луной,
Посеребрившей кончики деревьев...

Джульетта:

О, не клянись луною, в месяц раз
Меняющейся, — это путь к изменам.

Ромео:
Так чем мне клясться?

Джульетта:
Не клянись ничем

Или клянись собой, как высшим благом,
Которого достаточно для клятв.

Ромео:
Клянусь, мой друг, когда бы это сердце...

Джульетта:

Не надо, верю. Как ты мне ни мил,
Мне страшно, как мы скоро сговорились.
Все слишком второпях и сгоряча,
Как блеск зарниц, который потухает,
Едва сказать успеешь «блеск зарниц».
Спокойной ночи! Эта почка счастья
Готова к цвету в следующий раз.
Спокойной ночи! Я тебе желаю
Такого же пленительного сна,
Как светлый мир, которым я полна.

Джульетта:
А что прибавить к нашему сговору?

Ромео:
Я клятву дал. Теперь клянись и ты.

Джульетта:
Я первая клялась и сожалею,
Что дело в прошлом, а не впереди.

Ромео:

Ты б эту клятву взять назад хотела?

Джульетта:

Да, для того, чтоб дать ее опять.
Мне не подвластно то, чем я владею.
Моя любовь без дна, а доброта —
Как ширь морская. Чем я больше трачу,
Тем становлюсь безбрежней и богаче.

Ромео:

Святая ночь, святая ночь! А вдруг
Все это сон? Так непомерно счастье,
4 Так сказочно и чудно это все!

Джульетта:

Еще два слова. Если ты, Ромео,
Решил на мне жениться, не шутя,
Дай завтра знать, когда и где венчанье.
С утра к тебе придет мой человек
Узнать на этот счет твое решенье.
Я все добро сложу к твоим ногам
И за тобой последую повсюду.
Сто тысяч раз прощай! (Уходит.)

Ромео:

Прощай! Спокойный сон к тебе приди
И сладкий мир разлей в твоей груди!
А я к духовнику отправлюсь в келью
Поговорить о радости и деле. (Уходит.)

Сцена II

Автор: Ромео и Джульетта обвенчались. Через полчаса после венчания Тибальт, племянник леди Капулетти убивает друга Ромео — Меркуцио. Оскорбленный Ромео мстит за своего друга и убивает Тибальта. Ромео бежит из города. В это время граф Парис, родственник веронского князя, сватается к Джульетте. Капулетти согласны на брак дочери, не зная, что она жена Ромео.

Джульетта сидит на своей кровати.

Джульетта:

Меня пронизывает легкий холод,
И ужас останавливает кровь. ,
Одна должна сыграть я эту сцену...
Где склянка?

Что, если не подействует питье?
Тогда я, значит, выйду завтра замуж?
Нет! Вот защита. Рядом ляг, кинжал!

(Кладет кинжал на постель.)
Что, если это яд? Ведь для монаха
Грозит разоблаченьем этот брак.
А если я умру, то не узнают,
Что он со мной Ромео обвенчал.
Да, это так. Нет, это невозможно!
Он праведником слыл до этих пор.
Что, если я очнусь до появленья
Ромео? Вот что может напугать!
Не задохнусь ли я тогда в гробнице
Без воздуха, задолго до того,
Как он придет ко мне на избавленье?
...Гляди, гляди! Мне кажется, я вижу

Двоюродного брата. Он бежит
, На поиски Ромео. Он кричит,

Как смел тот насадить его на шпагу.
Остановись, Тибальт! Иду к тебе
И за твое здоровье пью, Ромео!
(Пьет содержимое склянки и падает на постель.)

Автор:

Джульетта померла! Она скончалась!
Джульетты нет! Джульетта умерла!
О горе, горе! О, беда, беда!

Входит Ромео.

Ромео:

Я видел сон. Ко мне жена явилась,
А я был мертв и, мертвый, наблюдал.
И вдруг от жарких губ ее я ожил
И был провозглашен царем земли.
О, как живит любовь на самом деле,
Когда так оживляет мысль о ней!
(Подходит к спящей Джульетте.)
Прости меня! Джульетта, для чего
Ты так прекрасна?

Здесь поселюсь и я, в обществе червей,
Твоих служанок новых. Здесь останусь,
Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плеч
Томительное иго звезд зловещих...
Пью за тебя, любовь!

(Выпивает яд и умирает.)

Джульетта (пробуждается):
О, монах, где мой супруг? Я сознаю отлично,
Где быть должна. Я там и нахожусь.
Где ж мой Ромео?

Что он в руке сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах, злодей,
Все выпил сам, а мне и не оставил!

Пора кончать. Но вот кинжал, по счастью.

(Хватает кинжал Ромео.)
Сиди в чехле.

(Вонзает его в себя.)
Будь здесь, а я умру.

(Падает и умирает рядом с Ромео.)

Автор:

Где вы, непримиримые враги,
И спор ваш, Капулетти и Монтекки?
Какой для ненавистников урок,
Что небо убивает вас любовью!
Монтекки, руку дай тебе пожму.
Лишь этим возмести мне вдовью долю
Джульетты. За нее я больше дам.
Я памятник ей в золоте воздвигну.
Пока Вероной город наш зовут,
Стоять в нем будет лучшая из статуй
Джульетты, верность сохранившей свято.
А рядом изваяньем золотым
Ромео по достоинству почтим...
Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте...

Звучит романс «Мне нравится, что вы больны не мною...»
(слова М. Цветаевой).

3-й чтец (читает стихотворение
М. Лермонтова «Она не гордой красотою...»):
Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых,
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан ее не стан богини,
И грудь волною не встает,
И в ней никто своей святыни,
Припав к земле, не признает;
Однако все ее движенья,

(по мотивам романа А. Пушкина)

Сцена I

Автор:

Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха...
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,
И дождалась... Открылись очи,
Она сказала: это он!

Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу,
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу.
Кто ей внушал и эту нежность,
И слов любезную небрежность?
Кто ей внушал умильный вздор,
Безумный сердца разговор,
И увлекательный и вредный?

Сад. Скамейка, на которой сидит Татьяна.

Автор:

Получив посланье Тани,
Онегин живо тронут был:
Язык девических мечтаний
В нем думы роем возмутил;
И вспомнил он Татьяны милой
И бледный цвет и вид унылый;
И в сладостный, безгрешный сон
Душою погрузился он.
Быть может, чувствий пыл старинный
Им на минуту овладел;
Но обмануть он не хотел
Доверчивость души невинной.
Теперь мы в сад перелетим,
Где встретилась Татьяна с ним.

(Появляется Онегин.)
Минуты две они молчали.

Онегин:
Вы ко мне писали,
Не отпирайтесь. Я прочел
Души доверчивой признанья,
Любви невинной излиянья;
Мне ваша искренность мила;
Она в волненье привела
Давно умолкнувшие чувства;
Но вас хвалить я не хочу;
Я за нее вам отплачу
Признаньем также без искусства;
Примите исповедь мою:
Себя на суд вам отдаю.

Когда бы жизнь домашним кругом

Я ограничить захотел;

Когда б мне быть отцом, супругом

Приятный жребий повелел;

Когда б семейственной картиной

Пленился я хоть миг единый, —

То верно б, кроме вас одной,

Невесты не искал иной.

Скажу без блесток мадригальных:

Нашед мой прежний идеал,

Я верно б вас одну избрал

В подруги дней моих печальных,

Всего прекрасного в залог,

И был бы счастлив... сколько мог!

Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе не достоин я.
Поверьте (совесть в том порукой),
Супружество нам будет мукой.
Я, сколько ни любил бы вас,
Привыкнув, разлюблю тотчас;
Начнете плакать: ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будут лишь бесить его.
Судите ж вы, какие розы
Нам заготовит Гименей
И, может быть, на много дней.

Что может быть на свете хуже
Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже
И днем и вечером одна;
*Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!

Таков я. И того ль искали
Вы чистой, пламенной душой,
Когда с такою простотой,
С таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам такой
Назначен строгою судьбой?

Мечтам и годам нет возврата;
Не обновлю души моей...
Я вас люблю любовью брата
И, может быть, еще нежней.
Послушайте ж меня без гнева:
Сменит не раз младая дева
Мечтами легкие мечты;
Так деревцо свои листы
Меняет с каждою весною.
Так, видно, небом суждено.
Полюбите вы снова: но...
Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я, поймет;
К беде неопытность ведет.

Автор:
Так проповедовал Евгений.

Сцена III

Автор:
Онегин,

Убив на поединке друга,
Дожив без цели, без трудов
До двадцати шести годов,
Томясь в бездействии досуга
Без службы, без жены, без дел,
Ничем заняться не умел.

Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест

(Весьма мучительное свойство,
Немногих добровольный крест).
Оставил он свое селенье,
Лесов и нив уединенье,
Где окровавленная тень
Ему являлась каждый день,
И начал странствия без цели,
Доступный чувству одному;
И путешествия ему,
Как все на свете, надоели;
Он возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.

Бал. Татьяна прохаживается, не замечая Онегина; роняет платок — Онегин подает его, она не обращает на него внимания.

Онегин:

Ужели... ужель она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений...

Автор:

Ужель та самая Татьяна,
Которой он наедине,
В начале нашего романа,
В глухой, далекой стороне,
В благом пылу нравоученья,
Читал когда-то наставленья,
Та, от которой он хранит
Письмо, где сердце говорит,
Где все наруже, все на воле,
Та девочка... иль это сон?..
Та девочка, которой он
Пренебрегал в смиренной доле,
Ужели с ним сейчас была
Так равнодушна, так смела?
Сомненья нет: увы! Евгений
В Татьяну как дитя влюблен...
Княгине слабою рукой
Он пишет страстное посланье.

Хоть толку мало вообще

Он в письмах видел не вотще;

Но, знать, сердечное страданье

Уже пришло ему невмочь.

Вот вам письмо его точь-в-точь.

Сцена VI

Онегин сидит за столом, при свете свечи пишет письмо Татьяне и читает его вслух (глава 8, строфа XXXII).


Сцена V

Автор:

Ответа нет. Он вновь посланье:
Второму, третьему письму
Ответа нет...

Примчался к ней, к своей Татьяне
Мой неисправленный чудак.
Идет, на мертвеца похожий.
Нет ни одной души в прихожей.
Он в залу; дальше: никого.
Дверь отворил он. Что ж его
С такою силой поражает?
Княгиня перед ним, одна,
Сидит, не убрана, бледна,
Письмо какое-то читает
И тихо слезы льет рекой,
Опершись на руку щекой.

В комнате сидит Татьяна, читает письмо, плачет. Входит Онегин, встает перед ней на колено.

Татьяна:

Довольно; встаньте. Я должна
Вам объясниться откровенно.
Онегин, помните ль тот час,
Когда в саду, в аллее нас

Онегин, я тогда моложе,

Я лучше, кажется, была,

И я любила вас; и что же?

Что в сердце вашем я нашла?

Какой ответ? Одну суровость.

Не правда ль? Вам была не новость

Смиренной девочки любовь?

И нынче — Боже! — стынет кровь,

Как только вспомню взгляд холодный

И эту проповедь... Но вас

Я не виню: в тот страшный час

Вы поступили благородно,

Вы были правы предо мной:

Я благодарна всей душой...

Тогда — не правда ли? — в пустыне,

Вдали от суетной молвы,

Я вам не нравилась... Что ж ныне

Меня преследуете вы?

Зачем у вас я на примете?

Не потому ль, что в высшем свете

Теперь являться я должна;

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор?

Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен

И мог бы в обществе принесть

Вам соблазнительную честь?

Я плачу... если вашей Тани
Вы не забыли до сих пор,
То знайте: колкость вашей брани,
Холодный, строгий разговор,

А мне, Онегин, пышность эта,
Постылой жизни мишура,
Мои успехи в вихре света,
Мой модный дом и вечера,
Что в них? Сейчас отдать я рада
Всю эту ветошь маскарада,
Весь этот блеск, и шум, и чад
За полку книг, за дикий сад,
За наше бедное жилище,
За те места, где в первый раз,
Онегин, видела я вас,
Да за смиренное кладбище,
Где нынче крест и тень ветвей
Над бедной нянею моей...

А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
Быть может, поступила я:
Меня с слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны...
Я вышла замуж. Вы должны,
Я вас прошу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),

Татьяна уходит. Онегин стоит растерянный.

Автор:

Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Но шпор внезапный звон раздался,
И муж Татьянин показался,
И здесь героя моего,
В минуту, злую для него,
Читатель, мы теперь оставим,
Надолго... навсегда...

Звучит романс «У зеркала» (слова М. Цветаевой).

4-й чтец (читает стихотворение
Е. Баратынского «Приманкой ласковых речей...»):
Приманкой ласковых речей
Вам не лишить меня рассудка!
Конечно, многих вы милей,
Но вас любить — плохая шутка!
Вам не нужна любовь моя,
Не слишком заняты вы мною,
Не нежность — прихоть вашу я
Признаньем страстным успокою.
Вам дорог я, твердите вы,
Но лишний пленник вам дороже;
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже.
С толпой соперников моих
Я состязаться не дерзаю
1 И превосходной силе их
Без битвы поле уступаю.

(по мотивам пьесы А. Арбузова)

Сцена I

Валя сидит за столом, на столе лежат деньги.

Автор: А правда ли, что, полюбив, человек распрямляется, как цветок на свету? И так бывает... Вот какая история случилась на реке Ангаре, недалеко от города Иркутска. В середине двадцатого века в тех местах строили мощную гидростанцию. Вот конец этой истории...

Апрель! Холодный, ветреный апрель — и все-таки весна — последние снежинки быстро тают на солнце! Вот и тридцатое апреля, поздравляю вас! Федору и Леночке год исполнился — вы только подумайте! Сегодня у нас пир будет, все Сережины друзья придут. Все-таки вроде крестные отцы...

Валя (смотрит на лежащие деньги): Получку Сережи принесли... (Усмехнулась.) Аккуратные... (Появляется Виктор со свертком в руках; продолжительное молчание.) Витя?

Виктор: Он (усмехнулся). Что испугалась-то?

Валя: Не ждала.

Виктор: Ая — вот он. Сердишься?

Валя: Нет.

Виктор: Мы с батей пришли, он у ребяток остался! а я к тебе... (Помолчав.) Федор на Сергея похож здорово (Протягивает Вале сверток.) Вот игрушки тут... различные

Валя: Ты раздевайся... Что в куртке-то стоишь? Сна ведь на дворе...

Виктор: Все равно весна... (Огляделся.) У тебя хора шо. (Сел на диван.) Я ведь уехать тебе обещал. Не забыла' Только не сдержал слова. Ты прости. (Пауза.)

Валя: Не заходил почему?

Виктор: В утешители не годен.

Валя: Мог бы и прийти.

Виктор (его голос дрогнул): Тебя, Валька, увидеть боялся.

Валя: Что ты... Витя?

Валя: Молчи.

Виктор (смотрит на нее со страхом): Все еще любишь

его?

Валя (чуть слышно): Удивительно.

Виктор: Прости.

Валя: Ладно.

Виктор (после молчания): Как живешь?

Валя (удивляясь): Живу.

Виктор: Скучаешь?

Валя: И так бывает. (Помолчав.) Нет Сережки, и меня нет, кажется.

Виктор: Зачем ты... (Резко.) Не говори так.

Валя: А ты меня не жалей. И мне свои радости оставлены. Вдовьи радости. Ребят вырастить надо, об их счастье позаботиться...

Виктор: А ты сама? Твоя-то жизнь где же? Комнатку приберешь — хозяйство, ребятки. Не мало ли, Валька?

Валя: А мне много... Зачем? (Усмехнулась.) С голоду не умру. Денег, спасибо вам, хватает.

Виктор (яростно): Хочешь, скажу правду? Не рад я за тебя, что ты эти деньги приняла!.. Не.рад, Валька...

Валя: Новости... Почему это?

Виктор: Мне с детских лет благодеяния противны. Ты гордая была, отчаянная... А сейчас — на себя обернись...

Валя: Ну... что замолчал?

Виктор: Иждивенкой заделалась!

В а л я (с некоторым изумлением глядит на него): Вот ты какой стал...

Виктор: Меня таким любовь к тебе сделала.

Валя: Злым!

Виктор: А хоть бы.

Валя: Злым, злым!

Появляется Валя.

Валя: Что же ты скажешь мне, Витя?

Виктор (твердо): Пора своей жизнью жить. Иди к нам в бригаду. Делу тебя научим, профессию получишь. Из всех профессий — лучшую.

Валя (не сразу): Понятно. Свою линию проводишь, сменный. (Усмехнулась.) Только не разберу, по какому праву обо мне заботишься? За предложение спасибо, да лучше уж я одна проживу. (Берет деньги и кладет их перед Виктором.) Без благодетелей. Думаете, не сумею? Уеду я. На свете городов хватит.

Виктор: Эх, Валентина... (Идет к двери, надевает куртку.) Прощай!

Автор: Валя, Валя... Напрасно ты... Он ведь любит тебя... Необыкновенно... Зачем Витю обидела?

Валя: Зачем... Зачем, Сереженька? И так мне без тебя трудно, так трудно. Как дальше-то жить? Не знаю, совсем запуталась...

Автор: Не плачь, мне так хочется, чтобы ни одна слезинка из твоих глаз не пролилась... Люди на земле должны быть счастливы — это факт. А что человеку для счастья нужно? Чтобы дело его было хоть чуточку лучше, чем он сам... Верни Виктора...

Валя: Он не вернется. Не такого характера. Я знаю. (Отворяется дверь, появляется Виктор.) Ты?.. Вернулся?

Виктор: Мало на меня похоже? Ты еще не так узнаешь меня, Валентина. (Подходит к ней.) Уедешь — за тобой пойду и найду всюду. Не позволяй, запрети мне бро-

Валя (подходит к нему): Что ты! Не надо, Витя...

Виктор (с упрямством): Говорю, иди к нам, в бригаду. Забудь свои обиды, любовь мою — все забудь. Нет Сергея больше на свете, а нам с тобой, Валька, еще ответ перед жизнью держать...

Автор: А пока все ждут, что ответит Валентина, наверху, в комнате Ларисы, спят двое Серегиных детей — Федор и Леночка. Они спят и видят сны, каких нам с вами уже не видать больше. Федьке снится желтый цветочек; нынче он впервые увидел, как рядом с его башмачком торчало из земли это странное не поймешь что. А Леночке снится голубой мячик. Его подарил ей утром мальчик Антон, тот, что станет доктором. Я завидую их снам, детству... но больше всего, пожалуй, дню, когда они станут совершеннолетними... как изменится мир!.. И как много прекрасного увидят они на земле! А сейчас, в преддверии чудес будущего, им снится удивительный желтый цветок и смешной голубой мячик.

Сцена II

Автор: Вот конец этой истории. Весенний дождь. Вечереет. На деревянном мостике возле самой Ангары стоит Валя и думает, как ей жить дальше. А сейчас появится Виктор. Так.и есть... Вот он.

Виктор: Валя! Дождь ведь...

Валя: Ну и пусть. (Чуть помолчав.) Погляди, плотина светится... красиво...

В и к т о р: Ты домой?

В а л я: Да.

Виктор: Проводить?

В а ля: Нет.

Виктор: Почему?

Валя: Не надо. (Смотрит на него.) Витенька... Родной... Спасибо.

Виктор: За что?

Виктор: Получка?

Валя: Первая... Если бы он узнал... вот радовался бы.

Виктор: Да.

Валя: Спасибо... (Улыбнувшись, неожиданно.) Ой!

Виктор: Что?

Валя: Дождинка за воротник попала.

Виктор: Говорят, нашу бригаду в Братск отправляют... Слыхала?

Валя (быстро): Прощай... мне в ясли надо — за ребятками.

Виктор (берет ее руку): Валенька...

Валя: Нет... Молчи.

Виктор: Никогда?

Валя: До свидания... (Убегает.)

Виктор: И, сбежав с мостика, счастливая, с заплаканными глазами, она убегает в темноту... Станет ли она когда-нибудь моей женой, согласится ли? Кто знает... Я стою на дороге, смотрю ей вслед и думаю о том, как крепко люблю ее...

Звучит романс «По улице моей...» (слова Б. Ахмадулиной).

5-й чтец (читает стихотворение
С. Есенина «Я спросил сегодня у менялы...»):
Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?
Я спросил сегодня у менялы,
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?
И еще спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она «моя»?
И ответил мне меняла кратко:

О любви вздыхают лишь украдкой,

Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,

Поцелуй не надпись на гробах,

Красной розой поцелуи веют,

Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,

С нею знают радость и беду.

«Ты — моя» сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру.

Звучит романс-песня «Эхо любви» из к/ф «Судьба»